Рецензия на книгу Николая Толстого «Месть Сталина» – Последнее слово о насильственной выдаче казаков после Второй мировой войны

Месть Сталина

Брайен Парселл Хоран

На мой взгляд, книга «МЕСТЬ СТАЛИНА» Николая Толстого, изданная осенью 2021 года, со временем будет рассматриваться как самый важный вклад автора в историю. «ЖЕРТВЫ ЯЛТЫ» – первая книга Толстого о принудительной репатриации около двух миллионов человек в Советский Союз в конце Второй мировой войны, где большинство из них ожидала казнь – пуля или петля, или рабский труд в ГУЛАГе. Основная тема книги «МЕСТЬ СТАЛИНА» сфокусирована на конкретном факте: принудительная репатриация в Австрию от 30 000 до 50 000 казаков. Пятый корпус Британской армии под командованием генерал-лейтенанта Чарльза Кейтли начал выдачу казаков советским властям с конца мая 1945 года.

«Жертвы Ялты» я прочитал сразу после выхода книги в конце 1970-х, когда мне было двадцать, и я был преданным исследователем холодной войны. В книге был описан очень тревожный эпизод, который до того времени оставался малоизвестным широкой публике. Сорок лет спустя, поработав судьей, до этого будучи полковником юридического отдела армии США, прокурором Генерального корпуса, который отвечает за юридическую грамотность военного законодательства среди военнослужащих и проверку планов операций в соответствии с исполнением законов, я с особым вниманием перечитал «СТАЛИНСКУЮ МЕСТЬ», как имеющую прямое отношение к вопросу о военных преступлениях.

По Ялтинскому соглашению, заключенному Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным в начале 1945 года, Великобритания согласилась передать советским властям всех советских граждан, освобожденных Британскими войсками, а Советский Союз согласился вернуть британским властям всех британских подданных, освобожденных Красной армией. И это нормально. Военнопленные обычно хотят вернуться домой. И любое международное соглашение, подобное этому, должно толковаться и выполняться в соответствии с международным правом. Термин «советский гражданин» стал общеприменимым к тем, кто был советским гражданином на 1 сентября 1939 года, непосредственно перед войной. Таким образом, этот термин в обязательном порядке исключал тех, кто покинул Советский Союз до 1939 года, а также тех подданных бывшей Российской империи, которые бежали из России после поражения Белых в Гражданской войне и никогда не были советскими гражданами. Разумеется, были исключены дети, рожденные на Западе от родителей-эмигрантов.

Великобритания подписала Женевскую конвенцию 1929 г. об обращении с военнопленными. Советский Союз ее не подписал, но положения, требующие гуманного обращения с военнопленными, закрепленные в Конвенции, получили такое широкое признание, что стали обычным международным правом, обязательным для всех народов.

И Женевская конвенция о военнопленных 1929 г. (статья 2), и Гаагская конвенция о военнопленных на суше 1907 г. (приложение, статья 4), которая, кстати, была ратифицирована государством-предшественником СССР, Российской империей, требовали, чтобы к военнопленным относились гуманно во все времена. В соответствии с Женевской конвенцией, они также должны быть защищены от актов насилия и репрессалий. Эти меры защиты распространялись также на захваченных в плен гражданских лиц, не являющихся комбатантами, которые сопровождали вооруженные силы, но не принадлежали к ним. Выступая в качестве свидетеля-эксперта на известном судебном процессе по делу Алдингтон против Толстого о диффамации в 1989 году, сэр Кристофер Гринвуд, позднее ставший судьей Международного Суда ООН, показал, что «обязанность гуманного обращения включает в себя обязанность защищать пленных от бесчеловечного обращения со стороны кого бы то ни было, и что обязанность защищать пленных от бесчеловечного обращения будет нарушена, если военнослужащие вражеских вооруженных сил были переданы другому государству при обстоятельствах, когда было известно или подозревалось, что они будут убиты или подвергнуты иному жестокому обращению» (Толстой, стр. 451). Другими словами, страна нарушает правило против бесчеловечного обращения, передавая заключенного другой стране, о которой она знает или подозревает о жестоком с ним обращении – принцип, относящийся к «чрезвычайным выдачам» Соединенными Штатами третьим странам заключенных, захваченных во время боевых действий или похищенных ЦРУ во время Войны против Терроризма.

1945 год – оставалось чуть более десяти лет до выступления Хрущева на 20-м съезде Коммунистической партии СССР в 1956 году, в котором он подробно описал зверства сталинизма. Знали или подозревали британские власти в 1945 году, какая участь ожидает репатриированных казаков? Они точно знали. За неделю до начала репатриации казаков в телеграмме из Штаба фельдмаршала Харольда Александера говорилось, что немедленная репатриация «примерно 50 000 казаков, в том числе 11 000 женщин, детей и стариков… может быть фатальной для их здоровья» (Толстой, стр. 204). Высокопоставленные политики в Британии также были осведомлены о постоянных сталинских чистках и о более чем трех миллионах украинцев, погибших от голодомора 1932-1933 гг.

Двумя самыми высокопоставленными британскими чиновниками на континенте в мае 1945 года были: фельдмаршал Харольд Александер, Верховный главнокомандующий штаба союзных войск, и Гарольд Макмиллан, будущий премьер-министр, но тогда член Кабинета министров, который был министром-резидентом (базировался на юге Италии) и политическим советником. Примерно за десять дней до начала репатриации казаков, Макмиллан сделал следующую запись в своем личном дневнике: «… среди сдавшихся немцев – около 40 000 казаков и «Белых» русских с их женами и детьми. Выдать их русским – значит обречь на рабство, пытки и, возможно, смерть. Отказаться – значит глубоко оскорбить советских и, попутно, нарушить Ялтинское соглашение. Мы решили их выдать» (Толстой, стр. 256).

Николай Толстой, вне всяких сомнений, доказал, что принудительная репатриация казаков советским властям в 1945 году, осуществленная с применением силы, является военным преступлением.

Макмиллан упоминает в своем дневнике и казаков, и «Белых» русских. Среди казаков были ярко выражены антибольшевистские настроения, многие из них, находясь в составе Белой армии, воевали против красных во время Гражданской войны в России. Среди казаков были те, кто занимал высшие посты в Белой армии: Петр Краснов, русский генерал от кавалерии, атаман Всевеликого войска Донского, участник Великой войны, один из руководителей Белого движения, в эмиграции – известный писатель и публицист, Андрей Шкуро, кубанский казак, генерал-лейтенант Добровольческой армии, участник обеих мировых войн, награжден орденом Бани королем Георгом V (подробнее о них позже).

Кем были эти казаки, оказавшиеся в Британской оккупационной зоне в Австрии, численность которых варьировалась от 30 000 до 50 000 человек? По-видимому, большинство из них были людь- ми, которые служили в немецкой армии и по окончании военных действий стали военнопленными англичан. Во время Второй мировой войны на оккупированных территориях СССР Германия создала казачьи бригады, а затем и дивизии в составе Вермахта. Многие солдаты этих казачьих частей соответствовали определению «советский гражданин», вступив в Вермахт во время немецкой оккупации или солдатами Красной армии, завербовавшимися, когда попали в плен к немцам. Другие
были эмигрантами-казаками из таких стран, как Франция, Германия и Югославия, которые никогда не были советскими гражданами, но решили вступить в ряды для участия в боевых действиях с целью свержения коммунистического режима. Третьи были детьми эмигрантов, которые никогда не ступали на советскую землю. Их решение присоединиться к Германии для продолжения борьбы с большевизмом было ужасным, но это не имеет отношения к вопросу о том, были ли они жертвами военных преступлений. Действительно, тот факт, что эти люди находились под немецким военным командованием, носили военную форму Вермахта и носили оружие, лишь подчеркивает статус солдат, имеющих полное право на защиту их как военнопленных. (На самом деле, у них не было возможности участвовать в боевых действиях против Красной Армии, но они сражались с партизанами-коммунистами в Югославии). Помимо этих солдат, было несколько тысяч гражданских лиц, включая детей, женщин и стариков, которые бежали из Советского Союза, сопровождая казачьи части во время их отхода на Запад.