Мир впервые услыхал это радостное приветствие две тысячи лет тому назад во времена правления Императора Тиберия, когда Иудея была провинцией Римской империи. Первой, кому явился Воскресший Христос, стала святая равноапостольная Мария Магдалина, а после того, как Господь вознесся на небо, его ученики, Апостолы Христовы, вышли на проповедь в разные страны. Мария Магдалина направилась в Рим – столицу тогдашней мировой цивилизации вместе с подругами-мироносицами Марфой и Марией, сестрами Лазаря Четверодневного. И везде она повторяла одну и ту же фразу: «Я видела Господа! Он воскрес!»

Узнав об этой необыкновенной женщине, Тиберий сам захотел услышать, о чём она рассказывает и принял её в императорском дворце. По традиции, к Императору надо было приходить с подарком, и Мария принесла в дар простое яйцо. Встреча проходила в присутствии многих вельмож, ученых и философов, и императору понравилось христианское учение. Однако, когда пламенный рассказ Мироносицы о деяниях и страданиях Спасителя дошёл до описания Его Воскресения из мертвых и будущего воскресения уверовавших в Него умерших. которые, как птенцы, сбросив скорлупу яйца, возродятся для вечной жизни, Тиберий усмехнулся: «Скорее, это белое яйцо станет красным, чем мертвые оживут!» Мария в ответ спокойно протянула Тиберию свой скромный дар сказав:  «Христос воскрес! Я сама видела Его живым!» Приняв дар с улыбкой, император вдруг словно онемел, когда белое яйцо, переливаясь тёплыми оттенками, у него в руке стало ярко красным. В зале раздались возгласы «Чудо! Чудо!», а Тиберий, пересилив оцепенение, произнёс: «Воистину Воскресе!»

Выдающийся полководец, видавший многое на своём веку, был потрясён и сам уверовал. Он даже хотел причислить Христа к сонму римских богов, чего ему не позволил сделать Сенат. Тогда он издал указ, запрещающий оскорблять христиан и их веру, предал Синедрион суду и сместил Пилата. Благодаря Марии Магдалине обычай дарить друг другу пасхальные яйца в день Светлого Христова Воскресения, а также красить их в красный цвет, распространился между христианами всего мира. В храме святой преподобной Марии Магдалины в Гефсимании есть роспись Василия Васильевича Верещагина, изображающая предание об этом историческом событии. 

У восточных славян на Руси день памяти святых Жён-Мироносиц, который праздновался на 3-е воскресение после Пасхи, назывался «бабьим праздником». Народ считал, что в этот день все женщины – именинницы. Среди сохранившихся дохристианских обрядов в этот праздник устраивались женские «братчины» без мужчин, с песнями и плясками, «кумления» парами девушек  или целыми группами женщин, гадание с венками и приготовление яичницы. Отголосок этих обрядов звучит в опере «Евгений Онегин» в хоре девушек «Девицы, красавицы, душеньки-подруженьки … не ходи подслушивать песенки заветные, не ходи подглядывать игры наши девичьи».

В Православии этот женский праздник стал чествованием высоких качеств женщин, отмечающий их великую жертвенность, верность, любовь, ту пламенную веру и преданность Мироносиц, которые вместе с Богородицей одни остались у распятого Христа, когда все ученики, кроме одного, разбежались. И в многострадальной России не раз отмечалось, что несмотря на все гонения богоборческой советской власти, которая навязала народу «женский день» 8 марта в честь женщин-революционерок, именно русские женщины не отошли от Веры, а поколениями продолжали ходить в церковь и крестить своих детей, иногда даже в тайне от родителей… 

Праздник Жён-Мироносиц завершает Радоницкую неделю, которая начинается с второго воскресения после Пасхи – Красной Горки. На освободившихся от снега красных-красивых горках девушки начинали устраивать  первые весенние гуляния и игры, и, так как в этот день совершалось много венчаний, существовала народная пословица: «На Красную Горку девок разборка». А во вторник, после Красной Горки начиналась Радоница, радостное поминовение усопших, когда, как говорили: «Люд крещёный с покойничками христосуется». Радость Воскресения Христова, победившего смерть и даровавшего жизнь вечную всем верующим в Него умершим, и есть суть Радоницы, которую в России весело отмечали на кладбищах. Семьи шли к могилам близких, покрывая их вышитыми рушниками, на которые ставили принесенную еду и напитки, и катали крашенные яйца. Глава семьи одно из крашенных яиц закапывал в землю – как бы христосуясь с умершими, часть яиц отдавали нищим с просьбой помянуть предков, и иногда на прощание оставляли пасхальные яйца на могиле, чтобы птицы и звери тоже помянули «далёких дедов».

Во времена Императора Тиберия, принявшего первое пасхальное яйцо от Марии Магдалины, у древних славян крашенные яйца с росписью-писанками уже давно были частью языческих праздников и обрядов. В ту эпоху славяне вели успешную торговлю хлебом с Римской Империей. При Императоре Трояне, правящем в 98-117 годах, известного многими добродетелями, она сильно развилась, и в «Слове о полку Игореве» «веки Трояна» и «тропа Трояна» — в Римскую Империю — напоминали о добрых временах. По преданию, Св. Апостол Андрей Первозванный проповедовал древним славянам, и, пройдя из Римской Империи до киевских гор, водрузив там крест, сказал своим ученикам, что «на горах сих воссияет благодать Божия: великий город будет здесь, Господь просветит сию землю святым крещением и воздвигнет здесь много церквей».

После Крещения Руси Св. Равноапостольным князем Владимиром слияние архаичных дохристианских верований, обрядов и традиций проходило веками. В эпоху Владимира Мономаха русский автор XII столетия описывал, как в крещёном, верующем народе ещё держались старые поверия, и «по украинам, отай» — на окраинах, втайне – его современники иногда продолжали обращаться к старым божествам. Мотивы архаичных писанок, некоторые из которых  сохранились до сегодняшнего времени на пасхальных яйцах, отражают древние мировоззрения о яйце как о микрокосме, в котором отражается вся вселенная, природа, плодородие, рождение, жизнь, смерть. Символы и фигурки писанок служили средством передавать просьбы родным богам и покровителям: «Древо жизни» — символ Рода,  «Конь» — символ силы, «Олень» — символ богатства, «Гребешки» — символ небесных вод, «Точки» — символ семян, «Звезда» — символ пробуждения и тому подобное, что нередко потом становилось фоном для христианских изображений. И это показывает, как проходило именно культурное наслоение и слияние, а не искоренение  старых традиций и смена их новыми.

После трагедии России 1917 года в Советском Союзе, как известно, власть боролась не только с Православной верой, но и народными обычаями, стараясь «разрушить всё, до основания и новое построить», а в нашем Зарубежье мы старались бережно хранить не только Веру, но и народные традиции. Мой отец сделал деревянный жёлоб для катания яиц и продемонстрировал мне и братьям, как это делается. Моя мать показала, как красить яйца и делать писанки, что мне очень нравилось. Так как они преподавали в Русской церковной школе, они там занимались катанием яиц с ребятами, а отец также устраивал пасхальное катание яиц с разведчиками ОРЮР. На Радоницу мы семьёй ездили на кладбище в Ново- Дивеевский монастырь, где были похоронены наши бабушки и знакомые, и оставляли на их могилах специально для них расписанные яйца, что мы делаем по сей день.

Прекрасную традицию катания яиц мы продолжили с моим сыном и с ребятами нашей церковной школы при Св. Серафимовском храме в Си Клиффе, где и сейчас на Пасху дети катают яйца на лужайке за храмом, в праздник святых Жён-Мироносиц мужчины прихода чествуют Сестричество и всех прихожанок, а в Вербное Воскресение устраивается Вербный Торг, и детей учат как украшать куличи. Когда-то  бабушка, мать отца, которая ещё помнила традиции в Российской Империи, рассказывала мне, как в детстве она любила Вербный Торг, когда устраивалось народное гуляние, «вербные катания» на лошадях,  который И.С. Шмелёв описывал в книге «Лето Господне»: в Кремле «гуляет верба», великий торг — праздничным товаром, пасхальными игрушками, образами, бумажными цветами, всякими-то сластями, пасхальными разными яичками и – вербой». И в Вербное Воскресение бабушка всегда давала нам, внукам, немного денег на какие-нибудь покупки в память об этой светлой русской традиции. 

В Советской России, во время «Хрущёвской оттепели» некоторые русские традиции, такие как Масленица под видом «Проводов зимы», стали появляться на свет, и появилось стихотворение «Советская пасхальная» Юза Алешковского. Помню, с какой радостью его декламировал мой отец:

Смотрю на небо просветленным взором,

Я на троих с утра сообразил.

Я этот день люблю, как День шахтера

И праздник наших Вооруженных Сил.

 

Сегодня яйца с треском разбиваются,

И душу радуют колокола.

А пролетарии всех стран соединяются

Вокруг пасхального стола.

…

Так поцелуемся давай, прохожая!

Прости меня за чистый интерес.

Мы на людей становимся похожими…

Давай еще!.. Воистину воскрес! 

В Америке у наших знакомых католиков и протестантов около церквей тоже бывали детские игры на Пасху – «Охота за яйцами», где дети искали спрятанные взрослыми крашенные яйца в кустах и среди цветов, и катания яиц рядами, как состязание в том, кто может дальше прокатить своё яйцо. У нас, у русских, с «горки» деревянного жлоба пускали яйца вниз и забирали себе те, которые наше яйцо ударили. На газоне перед Белым Домом с начала 19 столетия устраивались традиционные «Катания яиц» и Пасхальное народное гуляние с участием президента и его семьи. 

В то же время сейчас в России Святая Пасха широко празднуется по всей стране, возрождаются старинные народные традиции, и восстанавливается связь веков, сквозь которые из глубокой древности стихийно чувствуется, что созданная Богом прекрасная весенняя природа и человеческая душа долго готовились к Празднику Праздников, Торжеству из Торжеств, вечной радости победы над смертью Воскресшего Христа!